Предыдущая публикация
Шестого января Саня Ковалев подобрал на улице ангела.
Вообще-то он никого подбирать не собирался, просто шёл домой, затарившись двумя полторашками: впереди ожидалось два выходных и можно было продолжать праздновать Новый год. И тут такое.
Ангелов Саня никогда не видел, но сразу понял, что это именно он: из сугроба торчали голые ноги и два белоснежных крыла. Ковалёв осторожно потрогал босую розовую пятку: она была ледяной. Смекнув, что крылатый замёрзнет насмерть — температура воздуха стремительно приближалась к минус сорока, — Саня взвалил его на плечо и понёс домой.
Ангел оказался очень лёгким, почти невесомым, как будто весь состоял из пуха и перьев. Саня положил его на засаленный диван, укрыл шерстяным одеялом и задумался, что ещё сделать. Решил, что нужно поставить чайник: наверняка крылатый гость не откажется от чая с мёдом. Он ушёл на кухню, а когда вернулся, ангел уже сидел на диване, завернувшись в одеяло, и дрожал.
— А… Ну, это… — сказал Саня. — Здравствуйте, — и неловко кашлянул.
— Ч-ч-что ж-же у в-вас т-так х-хол-лод-дно-то? — жалобно спросил ангел, стуча зубами.
— Дак это… Колыма, — смущённо ответил Ковалёв. Он вдруг понял, что не знает, как разговаривать с ангелами. — Чай будете? С мёдом.
— Чай буду, — оживился ангел. — Погорячее, пожалуйста.
Саня торопливо зашагал на кухню. Ему было как-то не по себе в присутствии крылатого гостя. Он заварил свежий пакетик «Принцессы Нури» и не жалея бахнул в кружку две столовых ложки засахаренного мёда. Мелькнула шальная мысль, а не плеснуть ли в чай «Рижского бальзама», который обретался в холодильнике с незапамятных времён — он хорошо годился для сугреву, но Саня вовремя опомнился: наверняка у этих небесных алкоголь не в чести.
Ангел с благодарностью принял кружку, сделал глоток и слабо улыбнулся:
— Хорошо-о!
— Что же вы в такой мороз летаете? — сочувственно спросил Саня.
— Так Рождество же… — вздохнул ангел. — «Рождество Христово, ангел прилетел, он летел по небу, людям песню пел…» — не учил, что ли, в детстве? Хочешь не хочешь, а надо лететь.
— А-а, — растерянно протянул Саня. Он в детстве учил совсем другие песни, и про ангелов и Рождество там ничего не было. Чтобы не молчать, добавил: — Совсем у вас там работников не берегут.
Ангел невесело усмехнулся:
— Нас много. Одним больше, одним меньше… Да нет, что это я… Я сам виноват: надо было погреться где-нибудь, а я заторопился, хотел к празднику вернуться… Эх… — он зябко поёжился. — И как вы в такой холодине живёте?
— Да это… — пожал плечами Саня. — Ничего, живём, привыкли. Холодно — оно, конечно, плохо. Бывает, гайку крутишь, а руки к ключу примерзают. Ну так только полгода холодно, а потом весна, лето…
— Ах, лето… — мечтательно протянул ангел и сделал большой глоток из кружки. — Солнышко светит, пчёлки летают, бабочки всякие… А хочешь… — вдруг оживился он. — Я сделаю, чтобы здесь всегда лето было?
— Лето всегда? — недоверчиво протянул Саня. — Ну так-то хорошо бы… Только… А как же Новый год? Ёлки? Снеговики? Люди резину, опять же, не будут менять на зимнюю, а это бабки нехилые.
— Ну, как хочешь, — кисло отозвался ангел и отставил опустевшую кружку. — Ладно, пора мне. Спасибо за заботу!
— Куда ты?! — воскликнул Саня. — Околеешь! На улице минус сорок!
— Надо, — вздохнул ангел. — Ночь рождественская — она такая одна в году! — он поднялся и шагнул к балкону.
— Ты это, слышь… Знаешь чо… — Саня замялся, на секунду задумался и вдруг решился: — Делай лето! Хрен с ней, с резиной. Зато вы, крылатые, мёрзнуть не будете!
Ангел просиял. Саня никогда не понимал значения этого слова, а тут увидел и сразу понял, что вот это значит «просиял»: лицо его сделалось светлым, будто на него направили фонарик.
— Ты хорошо подумал? — ласково спросил ангел.
— Да, да, — торопливо отозвался Ковалёв, чтобы не успеть передумать.
— Ну хорошо, — ангел распахнул балконную дверь, шагнул в ледяную тьму — и словно звезда пролетела по небу, только не вниз, как они обычно падают, а вверх. Миг — и снова сгустилась над землёй темнота зимней ночи.
Ничего не происходило. Ковалёв поёжился. Внизу у подъезда скрипели снегом запоздалые прохожие, звёзды, огромные, колючие, ярко сияли на чёрном высоком небе, серебрились на его фоне застывшие силуэты деревьев.
И вдруг откуда-то повеяло тёплым ветром. Таким тёплым, что на Санином лице сама собой расплылась улыбка. Запели птицы, зашелестела листва на деревьях, запахло скошенной травой и цветущей сиренью.
Саня посмотрел на небо. Там по-прежнему сияли звёзды, и среди других ярче всех светилась одна — рождественская звезда.
diewelle0 Авторские рассказы
Следующая публикация
Нет комментариев