Предыдущая публикация
Борис Ельцин: «Я ухожу не по болезни»
Интервью с Валентином Юмашевым об отставке первого президента России.
31 декабря 1999 года в полдень по московскому времени президент России Борис Ельцин объявил о своём досрочном уходе в отставку и назначении Владимира Путина исполняющим обязанности главы государства. Как принималось это решение? Кто был его инициатором? На вопросы «Дилетанта» отвечает Валентин Юмашев, зять Бориса Ельцина, занимавший в тот момент должность советника президента РФ на общественных началах.
— Кому в голову пришла идея досрочной отставки Ельцина?
— Она обсуждалась в 1999 году. Об этом можно прочитать в мемуарах разных людей. Так, Сергей Степашин пишет в своих воспоминаниях, что летом 1999 года, когда он возглавлял правительство, я ему говорил примерно следующее: если наберёшь силу, то Борис Николаевич не будет цепляться за власть, он уйдёт раньше, чтобы дать тебе дорогу. Для Ельцина самое важное — продолжить демократический курс, который он строил, и под эту задачу он подыскивал преемника. Разговоры же о том, что он боится потерять власть, — абсолютная ерунда. Был бы жив Глеб Павловский, он рассказал бы о том, что это его идея, — Ельцину нужно досрочно покинуть Кремль. Это я прочитал в одном из его интервью. Так что ещё раз повторю: про это какие-то политологи говорили, но, понятное дело, к Ельцину с подобным предложением никто прийти не мог.
— А советник на общественных началах Юмашев? Или Александр Волошин, возглавлявший администрацию президента?
— Как вы себе это представляете — сказать президенту, что у него осталось ещё полгода, но тактически правильно, если он уйдёт прямо сейчас? Кто мог с таким прийти к Борису Николаевичу?! Хотя с Ельциным не было запретных тем для обсуждения. Он не любил смотреть телевизор, как советский человек, предпочитал газеты — они были для него важнее. А в них такое… Поднимите прессу осени 1999 года, там время от времени можно прочитать, что Ельцин вот-вот уйдёт. Но больше писалось о том, что президент поменяет конституцию и останется на третий срок.
— Что же тогда сыграло решающую роль?
— 12 декабря 1999 года прошли выборы в Госдуму. Результаты выборов были потрясающие, никто не ожидал такого поражения Примакова с Лужковым с их партией «Отечество — Вся Россия». Они набрали около 10 процентов. Тогда как «Единство» и Союз правых сил, партии, которые поддержали Путина, выступили очень успешно.
— То есть до того дня не было сделано никаких конкретных шагов, подталкивающих президента к досрочной отставке?
— Вообще ни одного разговора ни с кем. А дальше, через несколько дней, Ельцин приглашает Волошина и меня, и мы были первыми, кто услышал об этом его решении.
— Значит, предложение шло от Ельцина, а не от его кремлёвского или семейного окружения?
— Я ещё раз повторю, ну это надо было быть чуть ли не самоубийцей, чтобы сказать президенту страны: Борис Николаевич, а давайте-ка на полгода раньше срока уходите. А главное, почему, зачем?! Мы обсуждали итоги декабрьских выборов на совещаниях в администрации президента, и было общее понимание — впереди, да, сложные полгода, но с такой поддержкой Путина на только что прошедших думских выборах в июле 2000 года он должен победить. Понятно, что прилетают «чёрные лебеди», понятно, что всякое может за эти шесть месяцев случиться, но общий тренд был ясен. Когда политическая ситуация плохая, — посмотрите на Байдена летом 2024 года, тогда, наверное, это позволительно — обсуждать с шефом какие-то экстравагантные сценарии, например, досрочную отставку. Ну, а после победы на думских выборах, нет, никому из нас это в голову не приходило.
Валентин Юмашев, 2015 г. (Wikimedia Commons / duma. gov.ru)
И вот Борис Николаевич приглашает своего главу администрации Волошина и меня, своего бывшего главу администрации: «Я принял решение — в конце декабря ухожу в отставку». Александр Стальевич был поражён, ни он, ни я не ожидали такого. Я, наверное, был более эмоционален. Назвал это решение фантастическим. Насколько я помню, Волошин сказал Борису Николаевичу, что это сильнейший ход, он спутает все карты оппонентам — и в марте Путин выиграет президентские выборы. И Волошин сразу же стал с Борисом Николаевичем обговаривать разные технические вещи: указ, выступление по ТВ, информирование определённого круга лиц и так далее. Ельцин же в ответ: «Чтобы ни один человек в администрации, кроме вас двоих, не знал!» Волошин стал настаивать: «Это невозможно, мне придётся в какой-то момент расширить круг тех, кто будет знать о вашей отставке». Борис Николаевич согласился, но очень строго настаивал на абсолютной секретности. Договорились, что я напишу обращение к народу, Борис Николаевич сказал, что поработает с текстом. Наверное, в этот или на следующий день Ельцин поговорил с Путиным. Ни его дочь Татьяна, ни Наина Иосифовна ничего не знали.
— Какой была ваша реакция?
— Я абсолютно искренне сказал, что это блестящее решение. По тому что я считал, останься Ельцин ещё на шесть месяцев, это реально будет мешать Путину. Уже есть кандидат в президенты, которого народ поддерживает, и есть действующий президент, который все эти шесть месяцев будет мешать кандидату. Ведь на протяжении всей осени Ельцин придерживался совершенно некомфортной для него тактики: он проявляет минимальную политическую активность, страной управляет премьер-министр. И Борис Николаевич как бы говорит будущим избирателям: посмотрите на Путина, посмотрите, как он занимается экономикой, социальными вопросами, внешней политикой. Впервые — такого не было ни у Степашина, ни у Кириенко — Путин взял на себя управление силовиками, хотя по конституции они подчиняются президенту. Ельцину, наверное, не сильно это нравилось, но он понимал, что для дела так надо. Поэтому я ему сказал: «Борис Николаевич, это фантастическое решение. Поздравляю!» Откровенно говоря, я не верил, что это возможно, что он может сделать так, как он сделал, а 31 декабря 1999 года — это вообще какое-то чудо. Прощание со старым веком и приход в новый век новых политиков. Я посоветовал Борису Николаевичу сказать об отставке Татьяне, она была рядом с ним все последние четыре года, и это будет правильно, если она будет знать. Ну и плюс, её помощь в эти последние дни очень нужна. Так что вначале об уходе президента знали четыре человека — Путин, Волошин и мы с Татьяной. А Наина Иосифовна узнала об отставке так: 31 декабря, часов в шесть утра, он собирается на работу, и Таня говорит: «Папа, это невозможно, если ты маме не скажешь и она об этом из телевизора узнает». Они позавтракали, Наина Иосифовна, как всегда, провожает его, и в прихожей, уже перед тем, как сесть в машину, он говорит: «Ная, я сегодня ухожу в отставку».
— Почему? Как? Ничего не объяснил?
— Потом, наверное. Знаю только, что она расплакалась, бросилась ему на шею и была счастлива, что это его последний день в Кремле.
А Александр Стальевич готовился к отставке, к 31 декабря, смотрел конституцию, читал законы, чтобы точно им следовать, и у него получился список из нескольких указов, которые надо подготовить в связи с уходом бывшего президента и приходом исполняющего обязанности. 31-го рано утром он собрал всех, кто ему был нужен: Ларису Брычёву, которая возглавляет государственно-правовое управление президента, своего помощника по правовым вопросам Дмитрия Жуйкова, они приготовили указы. Я к тому времени написал обращение, показал Ельцину, он что-то исправил…
— А что он исправил?
— Что-то вычеркнул, какие-то не существенные вещи, и вставил фразу «Я ухожу не по болезни». Говорю ему: «Борис Николаевич, это плохо. Вы говорите о фундаментальных вещах, о будущем России, и вдруг про какую-то болезнь. Да никто и не думает, что вы уходите из-за болезни». Читаю текст вслух, как он поправил, именно этот абзац: «я ухожу не по болезни». Он говорит: «Ну да, точно, стало хуже». И эта фраза в обращении так и не появилась.
— А как записывалось телеобращение? Обычно это же делается накануне, дня за два.
— Так и было. Записали новогоднее телеобращение, обычное, что впереди новый год, что президент всех поздравляет, что будущий год политически важный для каждого россиянина, в июле страна будет выбирать нового президента, и надо сделать правильный выбор. Что-то в этом роде. Это было 29 декабря. И когда закончилась запись, он сказал, что ему не понравилось, как всё получилось, и попросил перезаписать. В 7 утра 31 декабря. И ровно в 7 утра 31 декабря 1999 года Борис Николаевич записывает своё знаменитое видеообращение. Дальше по плану вместе с Константином Эрнстом, гендиректором Первого канала, мы уезжаем в Останкино с записанным на кассету обращением президента, а телевизионная группа — это единственные люди, которые знали, что произойдёт через несколько часов, — осталась в Кремле, в отдельном помещении, с бутербродами, чаем, шампанским, но без телефонов.
Владимир Путин и Борис Ельцин, 7 мая 2000 г. (Wikimedia Commons / kremlin.ru)
В Кремле тем временем шла процедура передачи власти: подписание указов, передача ядерного чемоданчика исполняющему обязанности президента. Все указы Борис Николаевич подписал сразу после записи видеообращения. После этого вместе с Владимиром Владимировичем они встретились с патриархом Алексием, силовиками — министрами обороны, внутренних дел, МЧС, директорами ФСБ, ФСО и так далее, с замами руководителя администрации президента, с которыми Борис Николаевич проработал много лет. Днём состоялся прощальный обед, он продолжался где-то около часа. Потом Борис Николаевич перед лифтом со всеми простился. Подарил Владимиру Владимировичу ручку, которой подписал указ о своей отставке. На лифте вместе с Путиным спустился на крылечко президентского подъезда. Кортеж уже был подан, чтобы отвезти в Горки-9 уже не президента, а пенсионера. И на прощание Борис Николаевич сказал ему свою последнюю фразу «Берегите Россию!»
И уже больше в первом президентском корпусе Кремля он так никогда и не появился.
— Что вас больше всего удивило во всей этой истории?
— Года полтора до этого я сам уходил в отставку с поста главы администрации президента. Понятно, что всё это несравнимо. Но я помню своё состояние. С одной стороны, огромное облегчение. А с другой, привычка к своему положению, к статусу, ну и мысли: как справятся без меня, не делаю ли я ошибку с преемником, что мне дальше в жизни делать и так далее. А для Бориса Николаевича всё это в тысячу раз труднее, ответственнее. Это сложнейшее решение.
— Если бы была такая возможность, что вы бы сделали иначе, что подкорректировали?
— От меня тут мало что зависело, чтобы что-то корректировать. А Ельцин всё сделал правильно, сверхделикатно. Нашёл правильные слова. Попросил у людей прощения за эти сложные десять лет. Сказал Путину: «Берегите Россию!» Что тут можно добавить? 31 декабря 1999 года состоялось историческое событие. #ИсторияРоссии
Следующая публикация
Нет комментариев