Предыдущая публикация
ЛИТЕРАТУРНОЕ ТВОРЧЕСТВО
Друзья, мы продолжаем публикацию литературных произведений друзей и сотрудников нашей Телекомпании. На сей раз, это рассказ Президента Телекомпании «АГА» Михаила Ашумова.
Будем благодарны вам за ваши отзывы об этом произведении.
МЕШОК КАРТОШКИ
- Мама, но это же глупость!
Разговор достиг опасного градуса и приближался к повышенным тонам.
- Ну да, - сказала мама, протирая посуду, вымытую после ужина. – Твоя мать может просить только о глупостях…
- Мама, но подумай, это же смешно: мешок картошки из Оренбурга! - Я тебя не так часто о чём-то прошу.
Cудя по тому, что мама перемыла сковороду второй раз, я понимал, что она обижена.
Разговор происходил на огромной и тёмной кухне, тогда ещё коммунальной московской квартиры в Староконюшенном переулке, что недалеко от Арбата. Был поздний вечер после тяжёлого рабочего дня и степень моей усталости и раздражения зашкаливала
- Хорошо, ты только объясни мне - зачем? Зачем тебе нужен мешок картошки из Оренбурга?
- Его мне присылает подруга тётя Люся. Ты её помнишь, они у нас жили с внуком десять дней.
- Помню, конечно…
На кухню, прихрамывая, зашёл отец. Мама налила ему в стакан крепкий, только что заваренный чай. Отец посмотрел на меня и, незаметно пожав плечами, мол «ничем помочь не могу», ушёл смотреть футбол, который, между прочим, я тоже очень хотел бы посмотреть.
- Ну вот, - мама продолжила разговор, - тётя Люся послала мне с поездом картошку. Картошка хорошая, рассыпчатая…
- Верю, что хорошая… Постой, ты сказала, что послала? Значит, она уже в пути? То есть, ты ставишь меня перед фактом?!
- Ладно, я сама встречу поезд, если ты такой…
Она не договорила, какой я. Но в её голосе почувствовалась слеза.
- Мама! – почти закричал я. - Ты живёшь в центре Москвы. Сейчас, слава Богу, у нас можно купить что хочешь, чёрта лысого! А уж картошки, какой хочешь, я тебе 20 видов привезу с рынка, когда скажешь. Но зачем тебе этот тётин Люсин мешок картошки?!
- Я её сажать буду. На даче… - твёрдо сказала мама.
- Что? – оторопел я. – Сажать картошку? Мешок? Зачем? Я понимаю – пара кустиков клубники. А картошка?! Ты серьёзно?
- Да. Впрочем, тебе не понять, раз ты такой…
Она опять не договорила, какой я. Последняя кастрюля была тщательно вытерта и поставлена на своё место. Я понял, что сейчас либо будет жуткий скандал, либо…
- Ладно, - сказал я, - когда поезд приходит?
- Поезд «Ташкент-Москва», проездом через Оренбург, прибывает ночью в час тридцать две минуты на Казанский вокзал…
Я застонал. Что такое в то время был Казанский вокзал, знают только пассажиры-экстремалы и бомжи-старожилы. А уж ночью там вообще можно было снимать фильмы ужасов.
Младший брат отказался помочь ещё раньше, сославшись на срочную командировку в Питер. При этом не преминул мне ехидно заметить по телефону:
- Смотри только, по дороге с вокзала картошку всю не ешь, оставь что-нибудь для меня. Приеду, попробую.
В довершении всего, мой старенький «жигулёнок» в тот день, как назло, «сдох». И я остался «безлошадным».
На вокзале было душно, грязно и плохо пахло. Это не то, что сегодняшние вокзалы – светлые и удобные. Тогда это было нечто среднее между концом света и началом потопа.
Стояла весна, и капал холодный мерзкий дождик. Но я всё равно стоял на платформе, там хоть можно было дышать.
Поезд, конечно, опоздал и я лишних три часа бродил по перрону. Потом сидел на мокрых ступеньках, подложив под себя старую газетку, но промочил при этом штаны и всё, что можно и нельзя было промочить. Забежал в здание вокзала погреться, где покорно кучковались такие же несчастные встречающие, как я.
Мешок картошки приехал в последнем вагоне. Проводник, получив с меня за доставку приблизительно столько же, сколько стоит вся эта картошка, просто сбросил его на платформу.
Все носильщики были разобраны. Даже те, с которыми я договаривался.
И я пёр на себе этот мешок, пачкаясь и чертыхаясь, пока не выбился из сил. Но тут освободился носильщик с тележкой. Маленький хитрый татарин, ростом с этот мешок, скривившись, посмотрел на меня и произнёс:
- Тройной тариф, - на бляхе у него было написано: «Равиль».
- Чего? – у меня ещё хватило сил возмутиться. – А почему, например, не двойной, хотя бы?
- Ночной – это двойной…
- Так уже утро почти! Светает.
- Поэтому тройной! – не моргнув глазом, сказал носильщик Равиль.
- Хрен с тобой… - я безнадёжно махнул рукой, и мешок торжественно поехал к выходу с вокзала.
- Зачем тебе эта картошка? – спросил сердобольный носильщик. – Продавать будешь – мало. Кушать будешь – много. Зачем?
- Сажать буду, - ответил я. - Потом кушать буду.
- А сразу кушать нельзя? – удивился носильщик, но увидев выражение моего лица, добавил. - Странные вы люди, глупые и непрактичные. Видно, деньги девать некуда.
Я только возмущённо вздохнул в ответ.
Надо ли говорить, сколько взял с меня таксист? На эти деньги можно было засеять поле картошкой!
На следующий день поясница устроила мне бойкот, и неделю я не мог разогнуться. Пришлось делать обезболивающие уколы.
Как только спина перестала болеть, я отвёз пресловутый мешок на дачу. Мама сдержано сказала:
- Спасибо, поставь у веранды.
Отец весело подмигнул мне, но промолчал. Брат, приехавший ровно через десять минут после меня, громко хохотал, хлопал по больной пояснице и говорил, что он ужасно голоден и рад нас всех видеть.
Мама, естественно, тут же поджарила нам этой самой рассыпчатой оренбургской картошечки, мы с братом быстренько приготовили на открытом огне купаты из телятины. Свежие молодые бакинские помидоры и зелень с брынзой дополнили стол. Не обошлось и без рябиновки собственного приготовления.
Картошку сажать не стали – было уже поздно, она не успела бы вырасти. Съели за милую душу в течение двух недель. И каждый раз мама, когда гости нахваливали её угощение, сдержано улыбалась:
- Это сын мой привёз. Подруга прислала из Оренбурга, а Миша привёз. Так что, ему спасибо…
Мамы уже давно нет с нами. Папа ушёл вслед за ней. Брата тоже унесла болезнь. На даче живут чужие люди.
Странная штука – память. Она выдаёт не только прошедшие события, но нечто такое, необъяснимое, некие чувства, связанные с этими событиями, с которыми справится невозможно.
Иногда мне хочется, чтобы раздался телефонный звонок, и я услышал бы: «Сын, а ты не мог бы встретить мешок картошки?..»
Следующая публикация
Нет комментариев